Час нетопыря - Страница 47

Задание, которое Шляфлер поручил Вибольду, было по меньшей мере странным. В неопределенном будущем — через месяц, год или три года — к нему по телефону обратится человек, который назовется другом капитана Ламха. Надо ответить, что капитан Ламх по делам службы уехал в Гамбург. Незнакомец скажет, что ему очень жаль, но тогда он хотел бы поговорить по телефону с женой Ламха Маргаритой. И только после этого Вибольд должен заявить, что готов действовать. Он будет обязан выполнить любое, буквально любое поручение незнакомца, даже самое странное и противоречащее военному уставу. Даже если незнакомец потребует что-нибудь взорвать. Если же после выполнения приказа Вибольду будет грозить опасность или наказание, то существуют такие силы, действующие четко и надежно, которые возьмут на себя заботу о Вибольде. Полковнику Шляфлеру не надо добавлять, что и нынешний разговор — это тайна первостепенного значения.

Вибольд взял приказ о производстве в следующий чин, получил разрешение отбыть и вернулся в Ремсдорф, где тут же началась длинная и довольно утомительная вереница дружеских попоек по случаю повышения. Он вскоре позабыл о разговоре со Шляфлером. Когда же получил почтовый перевод на две тысячи марок с вымышленным адресом отправителя, то опять-таки размышлял не больше минуты. Вообще много думать он не привык, а деньги весьма пригодились, потому что дружеские встречи по случаю повышения в чине проделали брешь в его сбережениях.

А все дальнейшее произошло молниеносно.

В четверг около полудня, примерно в одиннадцать, Вибольда, наблюдавшего, как солдаты преодолевают на занятиях полосу препятствий, вызвали к телефону в казарму. Низкий неприятный голос спросил капитана Ламха, а затем словно нехотя упомянул Маргариту Ламх. Вибольд внезапно почувствовал, что обливается потом. Впрочем, день был знойный и душный. Незнакомец спросил, нет ли кого рядом с Вибольдом, и после отрицательного ответа велел капитану взять карандаш и записать поручение. Оно было не особенно сложным. Вечером следовало зайти в узел связи около штаба дивизии, открыть шестой шкаф с правой от входа стороны и разъединить два провода: бело-черный и серо-зеленый, а шкаф снова аккуратно закрыть. При этом все надо было проделать не позже четырех часов в ночь с четверга на пятницу.

Вибольд с облегчением вздохнул: если незнакомец будет давать только такие поручения, это еще ничего. В 18 часов ему предстояло принять дежурство по дивизии, и можно было спокойно ждать вечера. Весело посвистывая, он вернулся к полосе препятствий.

Но в 17 часов, когда он перед дежурством отдыхал в своей комнате и читал весьма занимательный детектив, телефон снова зазвонил. Незнакомый голос, совершенно другой, чем шесть часов назад, взволнованно спросил про капитана Ламха и его жену, после чего потребовал, чтобы через десять минут Вибольд был в кафе «Крошка Петер», которое находилось в полукилометре от казарм.

На этот раз Вибольд испугался не на шутку. Надевая мундир, он подумал, не сказать ли часовому, куда он идет. Но от этой мысли пришлось отказаться: о тайных встречах никто — буквально никто — не должен был знать.

Войдя в кафе, он огляделся и подумал, что либо зрение ему изменило, либо он стал жертвой дурацкого розыгрыша. В небольшом зале было пусто. В углу, правда, сидел за кружкой пива какой-то парень, но это был явно хиппи, высокий и небритый.

Время шло. Через четыре минуты Вибольд заплатил за кофе и встал, и тут парень быстро подошел к столику Вибольда.

— Это я спрашивал про капитана Ламха, — сказал он, не подавая руки. Парень явно нервничал, хотя при этом лицо его сохраняло выражение какой-то грубости и жестокости. — Вот какое дело. Не позже чем через час мне нужен от вас радиопередатчик, вмонтированный в машины, которые ездят на базу… На ту, где хранятся боеголовки. Вы знаете, что я имею в виду.

Вибольд онемел. Передатчики, которые хранились в специальном тайнике, были, надо полагать, самым большим секретом во всем бундесвере. Они были пронумерованы, опечатаны, запломбированы и прочее. Кто этот странный человек, вызывающий столь непреодолимое отвращение? Откуда он узнал пароль? Что у него общего со Шляфлером? К чему такая спешка?

— Не знаю, — неуверенно ответил Вибольд. — Через полчаса я заступаю на дежурство и не смогу выйти из здания штаба.

— Меня это не касается, — резко возразил незнакомец. — Выполняйте приказ и не умничайте!

Слово «приказ» на минуту развеяло сомнения Вибольда. Хиппи таких слов не употребляют.

— Так, понимаю, — сказал он. — Но нам надо придумать, как этот предмет передать.

— Вот и думайте.

— Вы можете прийти сюда в восемнадцать тридцать?

— Могу.

— Ладно. Сядьте за этот же столик. К вам подойдет невысокая красивая смуглянка и спросит, вы ли, ну, скажем, Роберт Визенблюм. Вы подтвердите, и тогда она передаст вам коробку. Если мне не удастся ее прислать с этой девушкой, позвоните еще раз, только по другому номеру, в комнате дежурного офицера.

Незнакомец что-то пробормотал, на ладони записал номер и исчез так же мгновенно, как и появился.

Вибольд потрогал усы и не вполне уверенной походкой вернулся в казарму.

В офицерской столовой он разыскал Урсулу.

— Кошечка, — сказал он, целуя ее в локоть, — ты должна оказать мне услугу. Это довольно глупая история, и я надеюсь на твое молчание. Мой племянник… ах, разве я тебе не говорил, что у меня есть сестра? Да-да, есть. Намного старше меня. Мы не очень ладим. А сын у нее, мягко выражаясь, сплошное недоразумение. Глупый, опустившийся оборванец. Но это неважно, я тебе после расскажу. Слушай. Этот сопляк явился в Ремсдорф с самой странной в мире просьбой. Он одолжил у кого-то полевой бинокль Цейса и потерял, хотя я лично думаю, что продал. Это довольно дорогая игрушка, и владелец требует его вернуть. Сестра умоляет, чтобы я на время одолжил ему свой, иначе поступит жалоба в полицию и этот проклятый гаденыш совсем пропадет. Мне нельзя, по многим причинам, отказать ей в просьбе. Не будешь ли ты так любезна зайти на минуту к «Крошке Петеру» ровно в восемнадцать тридцать? Я сейчас на дежурстве и не могу пойти сам.