Час нетопыря - Страница 7

Никто в группе не знает, что этот молоденький блондинчик, который хрипит каждый раз, когда встряхивает фургон, — сын известного Арнима Паушке, писателя и драматурга, чья непримиримая позиция в вопросе о нейтронном оружии вызвала недавно беспримерный раскол среди граждан Федеративной Республики. В конце концов Паушке под каким-то предлогом привлекли к суду, а его девятнадцатилетний сын, не вынеся бойкота со стороны приятелей и газетной травли, бросил университет и поступил добровольцем в бундесвер. Год назад это было довольно громкое дело. Газеты с восторгом писали, что сын столь недостойного отца проявил характер и патриотизм. Если бы Челли знал, кого везет, многое могло бы повернуться иначе. Вместе с Пишоном они придумали бы какую-нибудь славную штуку назло всем буржуа и правительству.

Но никто, кроме Лючии, не обращает особого внимания на этого подыхающего блондинчика. Так ему и надо, дураку. Зачем стрелял из укрытия? Чуть-чуть — и продырявил бы Карла-Христиана. К счастью, Рыба был, как всегда, проворнее. Всякому, кто служит в армии и полиции, нечего рассчитывать на снисхождение у «Группы М». Таких надо ликвидировать решительно и не задумываясь.

Все члены группы то и дело поглядывают на трофей сегодняшней акции. Это стальная ферма длиной 140 сантиметров с приспособлениями для переноски с помощью крана, хотя весит эта штука всего-навсего шестьдесят кило. Карл-Христиан и Руди без труда вынесли ее со склада и погрузили в фургон. Внутри лежит на резиновых подушках тонкая, закругленная на конце и блестящая, как ртуть, сигара. Кажется, что она выкована из одной металлической заготовки, но сзади, на вертикальном срезе, виднеются пять винтов, подогнанных тщательно, как в часах. Достаточно снять корпус, чтобы увидеть, что там внутри. Почти всякий, кто это впервые видит, испытывает такое желание.

На правом боку сигары — ярко-красная надпись:

...

Keep off — do not touch! Not to be removed except by authorized personnel. Neutron warhead. Yield: 0,5 kt. Serial number: 02233-Y5-0063721. Property of U.S. Army.

Красивая игрушка. Стоило потрудиться, чтобы ее заполучить.

Руди знает один бункер, заросший лесом, на старой линии Мажино, сразу как переехать французскую границу. Там они и спрячут на время боеголовку. Группа рассеется, чтобы скрыться от полицейского глаза. Ну, а потом можно будет побеседовать с правительством господина канцлера Лютнера. И, само собой, с итальянским правительством, которое на тринадцать лет засадило за решетку двух отличных парней из «Группы М». Уж Пишон-то сумеет взорвать эту штучку. И в том месте, которое выберет группа. Скажем, на железнодорожном вокзале во Франкфурте-на-Майне. Или в аэропорту Орли. Или посреди Мариенплатц в Мюнхене.

Первая часть плана — налет на Секретную базу — удалась превосходно, без сучка и задоринки, если не считать блондинчика, который, как идиот, начал палить. План Пишона был, как выяснилось, идеальным. Не зря он просидел над ним три месяца и потратил тысячу марок из революционного фонда группы.

Теперь надо осуществить вторую часть плана — перевезти эту штучку за границу. Но и здесь все продумано до мелочей. В сумочке у Лючии сто граммов героина, чтобы подбросить его в какую-нибудь машину, которая станет впереди фургончика в очереди на таможенный досмотр. Таможенники накинутся на перепуганного водителя (ах, как он будет клясться, что героин ему подкинули!) и вряд ли обратят внимание на обшарпанный фургон, в котором везут старый токарный станок: он спрятан в сарае недалеко от границы. Его погрузят в фургон таким образом, чтобы в станине уместилась боеголовка. За руль сядет Руди, единственный, чьи приметы полиции пока неизвестны. Остальные перейдут границу пешком по проверенной и совершенно безопасной дороге.

— Надо стереть эту надпись, — говорит Рыба. — А вдруг они начнут осматривать станину? Можно будет сказать, что везем канистру с маслом. Только как стереть?

— Есть три варианта, — отвечает Пишон и перечисляет, как на экзамене: — Ацетон, если это обычная нитрокраска. Бензин, если надпись сделана краской, быстро окисляющейся при полете. Понимаете, из-за повышения температуры. Наконец, это может быть краска на синтетических смолах. Тогда придется повозиться. Понадобится специальный растворитель. Довольно дорогой. Его трудно достать.

Лючия вынимает из сумочки флакончик с жидкостью, смывающей маникюр, смачивает ею платок и красивыми длинными пальцами пробует стирать надпись на боеголовке. Цифры номера одна за другой пропадают, словно их и не было.

Челли явно доволен, хотя он не из тех, кто легко выдает свои чувства.

— Ну, сегодня нам везет, — произносит он, не отрываясь от руля. — Кто бы подумал, что эта чепуховина так хорошо смывает! Ты говоришь, Пишон, что эта штука не дает сейчас никакого излучения, или как это там еще называется?

— Ничего такого я не говорил, — заявляет Пишон. — И с конструкцией снаряда детально не знаком. Можно было бы все выяснить при помощи счетчика радиоактивности, которого у нас нет, потому что ты, Челли, счел его покупку напрасной тратой денег. Не первый раз у меня такие затруднения. А потом еще предъявляешь претензии.

Лючия резко отдергивает руку, в ужасе бросает платок и неподвижно застывает. В фургоне воцаряется мертвая тишина, которую нарушают только стоны Паушке.

Этот Пишон — настоящее чудовище. Придумал и смастерил приспособление, которое вывело из строя Главную сеть безопасности на Секретной базе, установил при помощи подслушивания, каков на базе порядок караульной службы. Определил дислокацию помещений и складов, раскрыл код главного въезда, одурачил дежурного офицера, а сейчас спокойненько говорит, что не разбирается в нейтронных боеголовках.