Час нетопыря - Страница 60

— Командор Мур от меня далеко не отойдет. А что вдруг за тайна?

— Знаю, я не должен был этого делать, — шепчет Паркер на ухо Гаррисону, — но в моем личном дневнике, на последней странице я записал эти цифры. Увы, вопреки инструкции и вопреки присяге.

— Где этот дневник?

— В сейфе. К счастью, сейф находится в моем кабинете, а не в личной резиденции.

— Где у тебя ключ?

— Здесь, — вице-президент Паркер показывает маленький карманчик под правой подтяжкой.

Президент открывает дверь и кричит на весь коридор:

— Магорски!

Роберт Магорски не спеша выходит из Овального зала.

— Слушай, Боб, — говорит президент. — Я понимаю идиотизм ситуации. Но от резвости твоих ног зависит судьба страны. Мы с Реджинальдом оба забыли код. Ты знаешь, о чем я говорю. Он его записал, но, к сожалению, в свой личный дневник, который лежит у него в кабинете. Реджинальд слишком стар и грузен, чтобы самому бежать к сейфу. Сейчас ты возьмешь ключ…

Вице-президент Реджинальд Паркер внезапно припоминает, что в последние дни он занес в дневник несколько весьма едких замечаний в адрес Магорски. Есть там и критические высказывания о президенте, и, что хуже всего, подробная запись одной беседы финансового характера… Нет, допустить Магорски к этому дневнику — все равно что совершить самоубийство.

— Господин президент, — сопит Паркер, — я все-таки сам пойду, это займет не больше двух минут.

Магорски пожимает плечами. Он превосходно знает, что двух минут Паркеру не хватит даже на то, чтобы выйти из Белого дома. А уж о том, чтобы перейти Пенсильвания-авеню и оживленную Северо-восточную улицу, и речи быть не может.

— Я могу спасти нашу страну, — улыбаясь, говорит Магорски, — не выходя из этого здания. Я знаю эти цифры.

— Откуда ты их знаешь? — повышает голос Гаррисон. — Ты не имеешь на это права.

— Это входит в мои неписаные обязанности. В конце концов, можно было предполагать, что вы, господин президент, можете в какой-нибудь момент забыть порядок цифр в коде.

— Значит, ты мог по своему усмотрению начать войну?

— Только в сговоре с вашим адъютантом и с председателем Комитета начальников штабов. Сам я не могу ни раскрыть чемодан, ни воспользоваться специальной связью.

— Это чудовищно. Я потребую от объединенных штабов полной переделки этой кретинской системы. Ладно. Называй эти цифры.

— Думаю, — говорит Магорски, — что я должен получить некоторое удовлетворение. Поскольку вы вложили в читающее устройство программный модуль, позвольте мне, господин президент, самому нажать клавиши.

Не дожидаясь разрешения, он подходит к чемоданчику командора Мура и быстрым, ловким движением нажимает клавиши. Часы в чемоданчике фиксируют время начала операции. Левый циферблат показывает минус сто восемь секунд: таково опоздание по сравнению с первоначальным планом. Правый — начинает отсчитывать время от ноль минут ноль секунд.

XXV

На инспектирование Секретной базы № 4 у капитана фон Ризенталя ушло ровно 33 минуты.

Начальник базы уже вышел из панического состояния, в которое впал из-за допущенного им промаха, и дал адъютанту канцлера исчерпывающие объяснения. Он утверждал, что произошло недоразумение. В ближайшие дни, кажется в воскресенье, на базу предполагается доставить новые строго секретные средства связи, предназначение которых ему неизвестно. Так как генеральный инспектор пожелал сохранить дело в абсолютной тайне, начальника предупредили, что будут предприняты различные камуфлирующие действия, дабы отвлечь внимание нежелательных лиц. Незадолго перед прибытием транспорта с аппаратурой на базе должен появиться некто капитан Ламх. Отсюда и вся суматоха, за которую начальник базы приносит глубочайшие извинения. Он полагал, что неожиданное прибытие адъютанта канцлера — это как раз камуфлирующий маневр.

Куно фон Ризенталь молча выслушал объяснения начальника, ничем не показав, счел ли он их убедительными. Он велел начальнику изложить все это в собственноручном заявлении и поставить под ним свою подпись. С этой целью оба офицера отправились в контрольное помещение базы, где дежурный офицер, некто Вюльстгоф, выступил в роли свидетеля. Фон Ризенталь положил документ в карман, после чего направился осмотреть базу. В комнату начальника он вернулся как раз в тот момент, когда из дешифратора начала вылезать лента.

Генеральный инспекторат требовал немедленных объяснений, почему не поступают рапорты от майора Цопке и что происходит с вертолетом министра обороны, ибо вертолет исчез с экранов радаров, контролирующих воздушное пространство.

Начальник опять смутился и посмотрел на фон Ризенталя взглядом, в котором были перемешаны страх, бешенство и мольба. Адъютант канцлера распорядился, чтобы комендант в его присутствии направил в Генеральный инспекторат следующее объяснение:

...

«Майор Цопке образцово выполнил свою задачу, доставив капитана фон Ризенталя на СБ-4. Дальнейшие планы обоих офицеров неизвестны. Капитан фон Ризенталь просит уведомить контроль за воздушным пространством, чтобы вертолет был исключен из обычной контрольной процедуры».

Начальник, вытирая вспотевший лоб, так как день становился невыносимо знойным, отстучал на клавиатуре продиктованный ему текст.

Как только перфолента исчезла в отверстии шифровальной машины, из дешифратора полезла новая. Генеральный инспекторат в весьма резких выражениях указывал начальнику базы на неуместность глупых шуток. В 12 часов 31 минуту начальник доложил, что фон Ризенталь, согласно приказу, был отправлен прочь от главного въезда на базу. Каким же образом он может находиться на базе номер четыре? Генеральный инспекторат снова потребовал немедленных и четких объяснений насчет майора Цопке, который по-прежнему не передавал в установленные часы обусловленных заранее донесений.