Час нетопыря - Страница 102

102

Подполковник Шмидт закрывает альбом, смотрит на часы и снимает телефонную трубку, собираясь доложить, что операция «Нетопырь» завершена. Его собеседником будет подполковник Хайнц Пионтек. Он, правда, из вермахта, но мыслит вполне здраво.

Капитан фон Ризенталь пришел в сознание через полчаса после отъезда унтер-офицера Штура. В машине было совершенно темно и ужасно холодно. Капитан нащупал около себя округлый металлический предмет, по поводу которого сомнений у него не возникло. Он знал, что это была ядерная боеголовка. Быстро понял, что она была украдена или нелегально перевозилась из одного места в другое. Капитан был убежден, что начальник Секретной базы № 3 и унтер-офицер Штур принадлежат к какой-то законспирированной организации.

Куно фон Ризенталь не знал лишь того, что каждую секунду пребывания в запертом кузове транспортной машины его тело пронизывают невидимые, безжалостные, смертоносные лучи.

От голода, холода и потрясения после полученных ударов Куно фон Ризенталь снова потерял сознание. Оно вернулось к нему лишь около 23 часов, когда транспортная машина дрогнула от какого-то удара. Капитан понял, что помощь пришла как раз вовремя, потому что чувствовал себя все хуже и хуже.

Но помощь не пришла.

В лес, где стояла машина под номером три, въехал небольшой автомобиль спортивного типа. Его вел молодой инженер, а пассажиркой была актриса из регенсбургского театра, по возрасту гораздо старше инженера. Парочка собиралась пережить любовное приключение ночью в лесу. Инженер хорошо знал этот участок дороги и не ждал на ней никаких сюрпризов. Когда за одним из поворотов выросла мощная, погруженная во тьму громадина транспортной машины, было уже поздно. В какую-то долю секунды инженер получил легкую травму позвоночника, перелом обеих ног, четырех ребер и ключицы. Актриса отделалась легкими повреждениями. Около полуночи она вышла из шокового состояния, выбралась из раздавленного автомобиля и пошла через лес искать помощи. На мгновение ей показалось, что из кузова транспортной машины доносятся какие-то голоса, но она это приписала тому, что после аварии была немного не в себе.

«Скорая помощь» прибыла в лес только в час тридцать минут, так как актриса не знала дороги и к тому же во время езды несколько раз теряла сознание. Инженера доставили в больницу.

Дежурный лаборант, который делал инженеру анализ крови, так как выяснилось, что без переливания крови не обойтись, на минуту задумался, глядя в микроскоп. Кровь пациента напоминала кровь больного лейкемией. Врач, которому лаборант об этом доложил, отмахнулся от него и ответил, что для клинического исследования времени нет. Однако утром в субботу уже не было сомнения, что у пациента какое-то странное и быстро прогрессирующее заболевание крови. Кровяные шарики таяли прямо на глазах, тромбоциты распадались, плазма была похожа на пену. Кровь из пациента хлестала как из ведра; не помогло и троекратное переливание. Ординатор пробормотал, что это, по его мнению, похоже на лучевую болезнь. Поначалу коллеги посмеялись над его догадкой, но около полудня лучевая болезнь оказалась единственно возможным объяснением смерти пациента. Уведомили полицию и заодно Ведомство по охране конституции. Быстро убедились, что инженер никогда не имел дела с радиоактивными веществами. А когда выяснилось, что и в крови раненой актрисы налицо, хотя и в меньшей степени, отклонения от нормы, все это связали с происшествием в лесу.

Около 13 часов 30 минут в субботу вызванный полицией сварщик разрезал с помощью горелки бронированную дверь транспортной машины.

Внутри, в луже крови и рвоты, скрюченный, как корень итальянской сосны, с выражением несказанной муки на застывшем лице лежал капитан фон Ризенталь.

LV

С тех пор как компьютеры вошли во всеобщее употребление и стали послушными рабами человека, готовыми выполнить даже самые странные его поручения, началось продолжающееся до сегодняшнего дня соревнование между тем, чему дали шутливое определение «душа компьютера», по-английски «software», и его физическим устройством, которое без почтительности называют «hardware», то есть «железки».

Даже самые лучшие электронные устройства были бы совершенно бесполезны, если бы не существовало хитроумного способа общения с ними, ибо, с точки зрения человеческих представлений об интеллекте, компьютеры все равно что дебилы и не поймут даже самой несложной команды, если не разложить ее на простейшие элементы. Но, с другой стороны, даже самая блистательная программа, для составления которой требуются только ручка и лист бумаги, не выполнит возложенных на нее задач, если ее нельзя будет реализовать в четко работающей быстродействующей машине, которая наделена достаточно емкой оперативной памятью.

Компьютеры вооруженных сил США всегда были подлинной аристократией в мировой информатике: самые современные и самые надежные устройства были на службе у самых умных и самых оригинальных программ. Поэтому авария системы передачи команд, которая произошла 12 июня, была потрясением для американских военных информатиков. Неправильное подключение конечного звена «цепного устройства» явилось результатом механической ошибки, которая сама по себе, несмотря на роковые последствия, не влекла за собой никакой серьезной опасности стратегического масштаба. За двадцать минут был теперь разработан способ, который раз и навсегда исключает такого рода неполадки: неверное подключение вызывает короткое замыкание в контрольном мостике и отключение подающего команды компьютера. Даже удивительно, что это никому не пришло в голову раньше. Может быть, потому, что идея использования обыкновенного предохранителя казалась инженерам слишком простой и банальной. Существует неписаное правило, известное всем конструкторам: чаще всего появляются дефекты в самых простых и хорошо известных элементах, а не в экспериментальных или отличающихся большой степенью сложности системах.

102